Но пока вся эта критика боялась признать неразрывную связь империализма с трестами и, следовательно, основами капитализма, боялась присоединиться к силам, порождаемым крупным капитализмом и его развитием, она оставалась «невинным пожеланием»». Захватив Филиппины, американский империализм остальное готов был предоставить сделкам между нейтральной Германией и побежденной Испанией.
Таким образом, Германия сначала добилась от Испании территориальных компенсаций, едва прикрытых коммерческой формой купли-продажи, взамен обещанной дипломатической поддержки против наседавшего американского империализма. Затем она добилась от последнего санкции своим захватническим притязаниям — в качестве компенсации за то, что обещанной подержки побежденной Испании она не оказала. Реакционное испанское правительство, которое по-настоящему боялось только одного — революции, готово было итти на любые закулисные сделки с империалистскими государствами. Оно потерпело поражение не только во время войны, но и во время заключения мира, и не только от своего прямого противника — американского империализма, но и от своего сомнительного «друга»— империалистской Германии.